Создать газовый хаб в Турции предложил в октябре 2022 года президент России Владимир Путин. Через две недели после взрывов на "Северных потоках" он выдвинул идею переместить утраченный объем транзита российского газа в регион Черного моря. С того времени работа по проекту велась преимущественно в закрытом режиме – между "Газпромом" и турецкой стороной. Официальная информация появлялась по итогам встреч лидеров России и Турции, но носила декларативный характер.
Турецкая сторона для запуска хаба настраивает внутренний рынок, главным образом это касается изменений в законодательстве. В сентябре прошлого года стало известно, что "Газпром" передал турецкой Botas проект дорожной карты о создании хаба. Однако компания не озвучила предлагаемые подходы публично. Официальные лица России в рамках формирования хаба видят два основных вопроса. Это создание в Турции электронной площадки торговли газом с ориентацией на Европу, а также впоследствии расширение экспорта в Европу через Турцию. Сейчас Москва и Анкара формируют подходы к созданию хаба. При этом к работе возможно потребуется привлечь других поставщиков газа и потребителей в Европе. Это важно, так как европейские покупатели должны признавать как общие параметры функционирования торговой площадки, так и цену, которая будет на ней формироваться.
В чем основной интерес России в создании газового хаба в Турции?
– Создание такого хаба поможет России экспортировать в Турцию и Европу больше газа – трубопроводного и сжиженного. Во-первых, позволит сохранить действующие объемы поставок газа через Турцию в Европу. Газ туда идет по долгосрочным контрактам в Болгарию, Сербию, Венгрию, Боснию и Герцеговину, Грецию, Северную Македонию, Румынию. Однако по политическим причинам европейцы могут постепенно переориентироваться на альтернативных поставщиков. Прежде всего, за счет роста поставок СПГ в приморские страны региона и дальнейших поставок сетевого газа. А хаб может обезличить покупаемый газ. Это означает, что физически газ может быть из России, но юридически будет куплен на хабе, и его происхождение не должно иметь значения для покупателя.
Во-вторых, "Газпром" сможет не только сохранить, но и нарастить прокачку газа. Из России в Турцию идут две трубопроводные системы – "Голубой поток" и "Турецкий поток", но они загружены не полностью. Проектная мощность первого 16 миллиардов кубометров, второго – 31,5 миллиарда кубометров. Россия экспортировала по этим трубопроводам в Турцию и Европу в 2022 году около 34 миллиардов кубометров. Так, годовые поставки можно увеличить примерно на 10-15 миллиардов кубометров.
– Власти Турции сообщали о планах увеличить добычу газа в стране, в том числе за счет больших запасов в турецком секторе Черного моря. Как это может повлиять на реализацию совместного с Россией газового проекта?
– Турция планирует нарастить добычу газа в стране и покрывать больше внутреннего спроса своим топливом. До недавнего времени страна полностью зависела от импорта газа, собственная добыча обеспечивала менее 1% потребностей. Однако в последние годы было открыто несколько крупных месторождений, суммарные доказанные запасы оцениваются в 700 миллиардов кубометров.
Крупнейшее из них – месторождение Сакарья в Черном море с запасами более 500 миллиардов кубометров. В 2022 году запустили морской газопровод от месторождения, а в 2023 году началась добыча. К 2028 году за счет реализации второй фазы проекта Турция планирует нарастить годовую добычу до 14-15 миллиардов кубометров, это около 30% потребления газа в стране.
Реализация планов может существенно изменить ситуацию с поставками газа в Турцию и объемами импорта. Если Анкара снизит потребление российского газа, это может высвободить дополнительные объемы топлива для экспорта в Европу – напрямую или через своп-механизмы.
– Какие выгоды для российской СПГ-отрасли?
– Также хаб, если против российского СПГ в Европе введут санкции, может стать частичным решением за счет перенаправления маршрутов поставок. Российский СПГ может идти в Турцию, а затем по трубопроводам в Европу.
Однако во всех вариантах работы хаба есть ограничения. Основное – в том, что действующие трубопроводные мощности между Турцией и соседними странами Юго-Восточной Европы загружены на высоком уровне. Для существенного роста поставок их нужно расширять. Кроме того, непонятно, каким будет спрос на газ в этой части Европы в будущем. Потенциал роста есть, однако он вряд ли будет масштабным. Вызывает вопросы инфраструктурная возможность транспортировать газ через Турцию в страны Юго-Восточной Европы и далее вглубь региона.
Хотя власти ЕС позитивно настроены по отношению к Южному газовому коридору и к газу как переходному топливу. Это дает зеленый свет расширению инфраструктуры в Европе.
– Какие страны смогут участвовать в проекте как продавцы?
– Продавать газ смогут поставщики в первую очередь из стран, которые соединены с Турцией газопроводами. Сейчас это Россия, Азербайджан, Иран. Также могут быть расширены поставки СПГ в Турцию с последующей продажей сетевого газа. Основными поставщиками, скорее всего, выступят крупнейшие производители СПГ: США, Катар, Россия.
– Кто будет закупать на хабе газ?
– Основными клиентами хаба должны стать европейцы, преимущественно из стран ЕС.
– Как много времени займет реализация проекта? Сколько может стоить хаб?
– Ответ зависит от того, в какой форме реализуют проект. Запуск электронной торговой площадки ставит перед сторонами организационные вопросы и требует гармонизации законодательства. В мае прошлого года турецкие власти заявляли, что намерены запустить торговлю в течение года. Значит, в 2024 году следует ожидать либо запуска торговой площадки, либо прорывов в этом вопросе. Это не потребует значительных финансовых затрат, особенно, если задействовать действующую инфраструктуру.
При расширении же инфраструктуры денежные и временные затраты зависят от масштабов проекта. Если власти решат построить новые газопроводы, терминалы и хранилища, потребуется несколько лет. При этом финансировать проект могут все заинтересованные стороны, в том числе поставщики и потребители газа: кроме России и Турции, в финансировании могут поучаствовать прочие потенциальные поставщики газа через хаб, а также потребители.
– Что тормозит согласование подходов?
– Возможно, сложная политическая ситуация. Однако, стимулировать взаимодействие по проекту может заинтересованность Европы в газе. Кроме того, любой хаб – это точка формирования цены, на которую могут ориентироваться участники долгосрочных контрактов.
– Насколько скоро могут начаться свопы с газом с Азербайджаном и Ираном в рамках турецкого газового хаба?
– Думаю, не нужно напрямую связывать запуск газового хаба и налаживание своповых поставок с этими странами. Для начала таких поставок нужна инфраструктура и интерес сторон. В этом направлении есть нерешенные вопросы.
Тегеран, скованный санкциями, заинтересован в наращивании экспорта газа, и Москва может помочь в этом за счет как раз механизма своповых поставок. Например, российский газ может идти в Иран, в северные регионы страны, по договоренности с Туркменистаном. А Тегеран направит свой газ на альтернативные рынки – Турцию и страны Южной Азии. Однако для этого Ирану надо расширять транспортную инфраструктуру, а для этого нужны время, инвестиции и политическая стабильность. Баку заинтересован в увеличении экспорта газа, но производственные и инфраструктурные мощности в стране ограничены. Потенциально определенный объем газа может закупаться у Москвы, для внутренних нужд и увеличения экспорта. При этом Россия, Иран и Азербайджан конкурируют на мировом газовом рынке, в том числе на рынке Турции и Европы. Поэтому страны будут осторожно подходить к формированию форматов взаимодействия в газовой сфере.
– Помимо турецкого хаба, обсуждается газовый хаб в Иране. Власти страны летом прошлого года заявили о возможности создать газовый хаб на берегу Персидского залива. Они отметили, что участвовать в проекте смогут Россия, Туркменистан и Катар. Как относитесь к планам Тегерана создать такой хаб?
– Иран заинтересован в развитии инфраструктуры и расширении возможностей выхода на мировой рынок. Страна по запасам газа на втором месте после России, и хаб поможет Тегерану выйти на мировой рынок. При этом заинтересоваться проектом может еще Туркменистан, по запасам – на четвертом месте. Потенциально он может нарастить поставки благодаря формированию мощной газовой инфраструктуры в Иране с акцентом на экспорт. А вот у Катара интереса к этой инициативе, вероятно, будет меньше. Страна занимает лидирующие позиции на мировом рынке СПГ и успешно монетизирует запасы газа. Россия может проявить интерес с точки зрения возможного выхода на рынки газа Южной Азии через Иран. Однако на этом пути много нерешенных вопросов и рисков.
– Может ли "Новатэк"после объявления форс-мажора в отношении будущих поставок с "Арктик СПГ 2" направить часть объемов СПГ через турецкий газовый хаб? Может ли вообще как-то использовать его для продажи своего газа?
– До формирования параметров функционирования хаба сложно говорить о возможностях его использования для поставок газа с подсанкционного проекта. Высвободившийся газ в рамках "Арктик СПГ 2" может быть направлен в Турцию и далее попасть на европейский рынок. Однако этот механизм можно использовать и в настоящее время, без запуска хаба.